[Mona Lisa] ulzzangs; taejun/jiho, drama, detective, OOC, violence, заморожен, ~ 12100 слов Автор: sulfur. ( голубой единорог) Whooooooooooa! Mona Lisa Guaranteed to run this town Whooaaa Mona Lisa I'd pay to see you frown .... There's nothing wrong with just a taste of what you paid for © Panic! At The Disco - The Ballad of Mona Lisa Части Ⅰ и Ⅱ - здесь Ⅲ Ⅲ Чихун заблаговременно заказал такси, специально попросив прислать машину без именных табличек фирмы. Ни он, ни Тэджун не хотели вести машину, предчувствуя бурную попойку и пьяные песнопения. Когда они вышли из подъезда – машина уже ждала их. Чихун назвал адрес и такси тронулось. Всю дорогу парни молчали, хотя таксист, охотный к разговорам с незнакомцами, несколько раз заговаривал о политике и работе, и не получив ответа ни на один из вопросов – замолчал, сделав громче радио. Чихун думал о том, что ему делать с незадачливыми поклонниками Тэджуна. Они навязывались всё больше и больше, звонили, угрожали, плакали в трубку, просили совета. Чихун не хотел менять номер, так как потерял бы связь с доброй половиной записной книжки, которой он мог бы вдруг понадобиться, хотя и не поддерживал постоянного контакта. Уже знакомые номера горе-влюбленных он игнорировал, но от этого они звонить меньше не переставали. Бросив взгляд на причину своих несчастий, сидевшей нахмуренно рядом и глядящей в окно, он вздохнул. По кривой складке на переносице он понимал, что мысли Тэджуна были заняты тоже отнюдь не весёлой темой. Тэджун думал о своей жизни, о том, что ему теперь делать. Раньше он всегда откладывал на потом все события, которые имели большое для него значение. Он копил деньги на поездку в Европу. Так, что бы всё время там ни в чём себе не отказывать. Двух недель казалось мало, хотелось месяц. Когда было достаточно денег на месяц, он задумался о том, хватит ли ему времени побывать во всех злачных местах, посетить барахолки, бутики, рестораны, клубы. Начинал копить на три месяца. Хотел прыгнуть с парашютом, сменить кардинально имидж, съездить к родителям, так как уже с полгода их не видел, да всё откладывал до лучшего момента. Сейчас же мысль о том, что этого самого момента может не быть, ужасно угнетала его. И теперь, встав перед такой важной задачей – как можно быстрее исполнить все заветные мечты, он не знал с чего начать. Что было важнее для него? Хотелось всё и сразу. Только в голове начинал выкладываться последовательный ряд – как возникал ужасающий образ утопающего в пламени крематория гроба, и поднимал понемногу исчезающий страх перед собственной смертью. Такси наконец-то подъехало к выставочному центру. Расплатившись, перед тем, как открыть дверь и выйти, Тэджун и Чихун переглянулись, легонько кивнули друг другу головами и заулыбались. В каком бы подавленном состоянии они ни были, у них был общий принцип – не показывать этого и тем самым не давать повода другим злорадствовать. Они оставили весь негатив в машине, молча свалили его на плешивую голову таксиста и словно две звезды мирового масштаба закрыли двери такси и пошли к двухэтажному застекленному зданию, в котором должны были проходить показ и афтерпати. Вся парковка перед входом была забита дорогими машинами. Лавируя между блестящими капотами, Тэджун и Джихо встали в очередь к парню в смокинге, который проверял входящих по списку. Сзади него стояла здоровенная бородатая детина в черных очках и наушником в ухе. Перед Тэджуном стояла девица в синем гофрированном платье и норковой накидкой поверх плеч, которая то и дело лезла Тэджуну мехом в нос, так как девушка слишком неуверенно стояла на тринадцатисантиметровой шпильке и немного раскачивалась, переминаясь с ноги на ногу. Пришлось подождать с минуту, пока подошла очередь ребят быть просканированным взглядом проверяющего. Чонбон не шутил и не пытался сделать подставу – парни были в списке VIP-гостей. До начала показа еще было время, да и по правилам модельеру надлежало задержаться с приготовлениями, что бы показать, насколько всё серьезно и как он любит идеальность. Хотя Тэджун был уверен, что Чонбон сейчас лапает манекенщиц за задницы, а не проверяет цельность костюмов. Обычно дизайнеры пытались охватить лишь один пол, шили либо для мужчин, либо для женщин. Чонбон же, пытаясь одной ягодицей охватить пол мира, выпускал обе линии и очень ответственно относился к выбору моделей. Особенно к размеру параметра груди. Зал был сделан шикарно, Чонбон не поскупился на интерьер. Весь пол был стеклянный с подсветкой. «Я уверен, там внизу сидят гномы и фотографируют трусы гостей. Подсветка для того, что бы лучше было видно рисунок или кружево», - шепнул Чихун своему другу на ухо и оба прыснули, но сдержали смех. Тэджун уже расслабился, отодвинул все грустные мысли подальше и готовился к конфронтации с Чонбоном. Что он ему скажет, так, что бы не обидеть, но задеть за живое, как себя вести, пожать ли руку так, что бы у него пальцы хрустнули, или картинно держать руки в карманах брюк. Размышляя об этом, прохаживаясь по залу и то и дело здороваясь со знакомыми, Тэджун коротал время и остановился у бара, наблюдая, как ему делают коктейль. Чихуна обступили светские львицы, старше него минимум лет на десять, и, томно складывая губы трубочкой, наклонялись к нему, терлись о него, выставляли на показ силиконовые бюсты. Чихун чуть ли не со слезами на глазах посмотрел на Тэджуна, умоляя его спасти, так как здесь все друг друга знали, и нельзя было нагло оттолкнуть похотливых старух, не подняв шуму. Тэджун пригубил коктейль и пошел на выручку, не потому, что следовал кодексу лучшего друга, а потому что по времени уже пора было занимать места, что бы потом не тереться мошонками о лица уже сидящих. - Извините, - Тэджун подошел к компании, в которой Чихун прилично выделялся раскрасневшимся лицом и тугостью в штанах, и обнял его за талию, - но нам с другом, - он сделал ударение на слове «друг» и выдержал паузу, - пора. Женщины сами расступились, не сдерживая удивления и разочарования. Каждая из них мысленно уже занималась с Чихуном любовью в позах римских наездниц. - Они подумают, что мы геи, - возмутился Чихун, в душе радуясь, что избавился от назойливых приставаний. - Все и так думают, что мы геи, - ответил Тэджун, отпив еще немного своего напитка. – К тому же, ты уже не пацан, а до сих пор не можешь решительно отказать любой особи, чья грудь больше твоей. Ты смотри, потом алиментов не наберешься. - Ты лучше за себя переживай. И отпусти, наконец, моё бедро, мне и так жарко. В приподнятом настроении, ощущая приятное хлюпанье алкоголя в желудке, Тэджун повел Чихуна на отведенные для них места в первом ряду по правую сторону подиума. Подиум был сделан в несколько слоев, центральный из которых был заполнен водой. Благодаря волшебной подсветке весь зал был заполнен водяными бликами. Оно было красиво, но визуально отвлекало и слепило, и Тэджун подумал, что либо Чонбон идиот, либо коллекция настолько высосана из кривого пальца, что надо всех отвлечь от деталей. Показ был скудным. Все модные детали сезона в яркой цветовой гамме. Женские платья были все в оборочках и такие объемные, что казалось, по подиуму ходят красные и желтые груши, а не худенькие модели. У всех моделей мужского пола по лицу была размазана грязь, как после драки в болоте, и все вещи были «рваные». Репортёры на совесть фотографировали, ослепляя вспышками и без того слезящиеся глаза что моделей, что гостей. Когда вся официальная часть закончилась, треть гостей ушла, не оставшись даже на афтерпати, посчитав, что свой долг перед пригласившим их безвкусным выскочкой они выполнили. Тэджун и Чихун, не мешкая, пошли на второй этаж в клуб. Журналистам разрешили лишь снимать входящих в помещение людей. Оказалось, что кроме привычной компании из любящих покутить моделей, богатеньких сынков и их спутниц на одну ночь, светских дам и фанатов моды, было несколько начинающих актёров. Они все становились на минуту, позволяли всем желающим себя сфотографировать, нескольким журналистам давали короткие комментарии: «Коллекция замечательна!» и «Я уже заказал себе пару вещей» и заходили в клуб, утопая в громкой музыке. Среди прочих приглашенных были и обещанные девочки из Rainbow, все в одежде, которую смоделировал Чонбон. Платья, словно внебрачные дети Александра Маккуина и Джереми Скотта, мешками висели на каждой из девчушек. - Кажется, он пересмотрел клипов Леди Гаги, - сказал Чихун, отправляя в рот очередной солёный орешек (единственная «еда» в клубе), когда девчачья группа продефилировала мимо парней. - Кажется, у него просто отродясь не было вкуса, - ответил ему Тэджун, пригубив мартини. Стоило зайти последнему гостю и закрыться дверям – клуб заполнился облаками сигаретного дыма. Диджей усиленно работал, не забывая контролировать запрограммированное лазерное шоу. Бармены только успевали делать коктейли, так как вся выпивка была бесплатна, её было много, а гостям хотелось пить. Тэджун, узрев освободившийся мягкий диванчик, рысью бросился на него. То ли он был поддатый, то ли просто настроенье да и общее состояние пьяных гуляний так подействовали на него, Тэджун лежал на диване и хохотал. Проблемы никуда не исчезли, и сидели в глубине его головы, но он помахал им ручкой. «Одна ночь роли не сыграет» - оправдывался сам перед собой Тэджун. Вдруг на него резко сели, заставив верхнюю часть тела поддаться вперед. Это был Чихун с двумя бутылками пива в руках и бутылкой вермута под мышкой. - Это еще что за новость? – сказал ему Тэджун, пытаясь перекричать музыку и недоверчиво глядя на бутылку. – Хочешь утром блевать дальше, чем видишь? - Это то, что удалось схватить, - Чихун кивком показал на бар. Это было похоже на сезон распродаж. Бутылки шли из рук в руки столпившегося народу. Кто был в полу адекватном состоянии - брал самое дорогое. Тэджун и не заметил, как весь клуб успел напиться. Кто-то уже спал на диванчиках или на столах, но добрая половина держалась молодцом, откупоривая бутылки об углы или карманными штопорами (как чувствовали, что понадобится) - пила с горла. Некоторые обливали друг друга коньяком и водкой. К запаху сигарет еще прибавился ароматный букет всех видов алкоголя, пол островками блестел, когда лазерный луч или свет прожектора попадал на высоко градусные лужи. По углам началась вакханалия. Люди парочками удалялись в туалеты или подсобные помещения. Вожделение проникало под кожу каждого человека. Те, кто был в состоянии танцевать, держались тесными кучками. По их раскрасневшимся лицам было видно, что они сами были не прочь перепихнутся с первым попавшимся человеком, лишь бы удовлетворить желание, но сдерживались, то и дело прикасаясь к кольцам на безымянных пальцах. Впрочем, штамп в паспорте (или наличие любимой половинки, которая ждала дома) не мешал им безбожно тереться друг о друга. Чихун с Тэджуном на двоих распили вермут. Они не видели ни девочек из группы, ни Чонбона. Впрочем помещение было построено в два яруса и сверху была цельная зеркальная стена. Тэджун был уверен, что это была тайная комната, вход в которую был доступен не многим. Он прямо видел своими мутными глазами, как Чонбон, раздевая пьяную девицу и отправляя в ноздрю кокаиновую дорожку, наблюдал за всем происходящим с улыбкой, словно главарь секты. Было жарко. Наблюдая за страстными поцелуями и за тем, как чьи-то руки то искали что-то под женскими футболками, то лезли под юбки, Тэджун и почувствовал, что ему надо отлучится на пару минут в туалет. Чихун выпил залпом бутылку пива и, дойдя до нужной кондиции, когда на утро всё забывается и не бывает стыдно, присоединился к танцующей оргии. С трудом оторвав тело от мягкой обивки диванчика, косыми шагами, Тэджун пошел в сторону туалета. В коридоре было много дыма, казалось, ты идешь по парку в ночном тумане. Свет был приглушенный. Тэджун, не без помощи выпитого, выдел мало, плохо и косо. Он ориентировался лишь по желтой вывеске «WC» и стрелке, показывающей налево. Обойдя несколько целующихся пар, ощущая кроме всего прочего еще и запах травки, он завернул за угол. До туалета было меньше пяти шагов. Придерживаясь стенки, опасаясь, как бы не наступить на спящее тело или, чего хуже, помешать занимающейся любовью парочке (были слышны характерные стоны), так как из-за дымовой завесы видно было лишь на расстоянии вытянутой руки, Тэджун шел как можно ровнее и осторожнее. Вдруг дверь туалета открылась, осветив на две секунды коричневые стены коридора, и из туалета вышел человек. Когда они поравнялись, незнакомец, лица которого было не разобрать, не прошел мимо. Он дернул Тэджуна за плечо, припечатав к стенке, и поставил свою ногу между его ног. Тэджун не успел даже придумать, каким бы матом послать незнакомого человека, как почувствовал чужие губы на своих. Поцелуй длился не более трёх секунд. Владелец Абоки даже не думал сопротивляться, так как пропитанное алкоголем тело само просило чьей-то близости. Когда их губы разомкнулись, незнакомец приблизился к уху Тэджуна и прошептал: «Я поставил на тебя. Надеюсь, ты меня не разочаруешь» - и скрылся за поворотом коридора. Тэджун, почувствовав, что ему надо сбить желание, стремглав бросился в туалет. Пролетев мимо парочки, которая занималась сексом прямо на мраморной раковине, он залетел в кабинку. Он не посмотрел, в какой туалет он зашел. Ему, как и всем в клубе, было плевать на это. Тэджун начал в спешке расстегивать брюки. Когда он полез в трусы, нащупал член и был готов начать мастурбацию, с молниеносной скоростью, одна мысль пронеслась в его голове. «Разочаруешь? Поставил на меня? Что нынче проходит такое, что можно делать ставки? Только не говорите мне…». В эту же секунду мысли о маньяке и смерти вылезли из углов и помахали ему ручкой так, как он недавно махал им. Дикий страх охватил его тело и мурашки пробежались стадом по спине. Да так, что Тэджуна дернуло и в мгновенье прояснило голову. Со скоростью света он застегнул штаны, не обращая внимания на пьяную оргазмирующую пару, облил себя водой из-под крана и как ошпаренный вылетел из туалета. Распихивая руками людей он выбежал из помещения, больно стукнувшись о тяжелую металлическую дверь правой рукой. Тэджун забыл о Чихуне, да и ему не было времени думать о нём, всё равно охотились не на него. Страшная догадка озарила его голову – тот незнакомец, с которым он целовался пару минут назад, был ни кто иной, как маньяк. Он пришел за ним. Как раньше Тэджун был недоволен, что он не являлся к нему и как сейчас страх за свою жизнь завладел его мыслями. «Я только что целовался со своим будущим убийцей» - в ужасе думал он. Перепрыгивая через три ступеньки, Тэджун выбежал из самого здания. Он на секунду остановился, хватая ртом морозный воздух. Была глубокая ночь. Тэджун и не заметил, как прошло столько времени. Афтерпати окунуло его во временной вакуум. Сейчас он чувствовал себя так, словно резко проснулся в будущем. И тут пришло оно, липкое и пробирающее до последней клетки. Ощущение, словно кто-то следит за тобой. Тэджун резко повернулся, оглядываясь по сторонам. Редкие встречные, водители машин, швейцар - все казались ему подозрительными. Он не мог вспомнить ни одной черты лица маньяка (Тэджун теперь был уверен, что то был несомненно он) и это страшило его еще больше. Не видя рядом ни одного такси и опасаясь стоять на открытом пространстве долгое время, Тэджун быстрым шагом пошел к себе домой. Его дом был в двадцати минутах ходьбы, и он хорошо знал весь район и короткую дорогу к нему. Тэджун не знал, как хорошо знает местность его будущий убийца, но мысль о том, что у него есть преимущество, немного успокаивала и придавала уверенности. Тэджун шел мелкими перебежками, держась освещенных частей улиц. И тут снова закралось в его душу ощущение слежки. Тэджун явственно почувствовал чужое дыхание на своем плече. Опасливо, как робот рывками, он повернул голову направо и увидел тень, исчезающую в переулке. «Он следит за мной», - подумал Тэджун, - «Он идет за мной попятам! Надо от него оторваться! Буду надеяться, что он не знает этот район. От этого зависит моя жизнь». Тэджун прибавил скорости и скоро перешел с быстрого шага на легкий бег. Он умело заворачивал с одной узкой улочки на другую, всегда пытаясь идти там, где, если что случиться, его крик будет услышан. Алкоголь выветрился, разум с каждой секундой становился всё ясней и ясней. Вскоре Тэджун запыхался, ноги болели в икрах, а холодный ночной воздух больно резал гортань. Но он не останавливался. Боялся остановиться. Ему казалось, что он делает один шаг, а маньяк делает два. Не оборачиваясь, он чувствовал, что тень за ним не отстает. Он готов был поклясться всем на свете, что это было не его воображение, и он действительно слышал не отстающие от него шаги. Грузные и тяжелые, словно за ним бежал человек в тяжелых доспехах. Страх сковывал сознание. Видение его квартиры, родных стен, двигали им. Мысль о том, что дома он будет в безопасности и сможет позвонить в полицию, придавала его болевшим ногам сил. Сейчас же Тэджун боялся, что пока он будет мешкать и набирать номер на мобильном, убийца догонит его и всадит меж лопаток нож. Воображаемый запах крови ударил ему в ноздри, затуманив и без того обезумевший от страха разум. Что есть мочи он бросился вперед, узнавая по знакомым углам, что он почти у цели. Показался его подъезд. Тэджун не бежал, а летел, словно зебра в прерии, за которой гонится лев. Взбежав по лестнице первого этажа, он начал беспрестанно бить по кнопке лифта. К его невообразимому счастью он был на первом этаже. Стоило двери чуть приоткрыться, Тэджун просочился в кабину и стал с усилием жать на кнопку своего этажа. Медленно двери замерли на секугду и стали закрываться. Тэджун готов был поклясться Богом! Он слышал, как маньяк вбегает по лестнице, и что еще бы секунда - и он бы показался из-за угла и вбежал бы в лифт. И тогда Тэджун бы не смог ничего сделать. Пот градом катился по лицу и впитывался дорогой рубашкой, которую Тэджун взял у Чихуна специально для показа Чонбона, будь он проклят. Когда кабина остановилась на нужном этаже, прозвучало «дзинь» и двери начали открываться – Тэджун бросился в увеличивающуюся полоску света, пытаясь силой помочь лифту быстрее открыться. Он влетел в квартиру и быстро закрыл замок. Слёзы счастья показались в уголках глаз. Он был дома, в безопасности. Тэджун бросился на кухню и с жадностью набросился на стакан воды, который был на столе. Когда он бежал, хоть воздух и сушил носоглотку, он не заметил, как ему хотелось пить. Тэджун залпом выпил содержимое стакана, пролив на себя небольшую часть. Он уперся руками в столешницу, пытаясь перевести дыхание. Сердце бешено колотилось, отдаваясь эхом в голове. В ушах звенело, а в уставших ногах ощущалась дикая пульсация. Постояв так еще несколько секунд Тэджун начал шарить по карманам брюк, пытаясь среди денег и мелочи найти мобильный телефон. Его не было. Подумав, что при беге он выпал, Тэджун сделал шаг в сторону стационарного. Неожиданно, ноги отказались слушаться, и он грузно упал на кафель. Не понимая, что происходит, Тэджун попытался поджать колени и встать на четвереньки, но он не чувствовал ног. Руки стали слабеть. Словно холодная парализующая сетка медленно накрывала его. И тут ужасная, леденящая его разгорячившийся после бега организм, мысль осенила его: он не открывал дверь ключами. Он просто влетел в квартиру, нажал на ручку двери и она открылась. Еще минуту назад, движимый страхом, он не заметил этого. И тут же другая мысль поразила его слабеющий организм: он не оставлял стакана с водой, когда уходил. Наверное, тогда, в коридоре, когда маньяк прижал его пьяного к стенке, он вытащил из кармана и ключи, и мобильный телефон. Тут Тэджун заметил темную фигуру, которая приближалась к нему. Не сказав ни слова, человек взял Тэджуна под руки и перетащил на кровать. К тому моменту, как голова Тэджуна прикоснулась к подушке, он уже не мог пошевелить и пальцем. В долю секунды его начало клонить в сон. Не было сил ни плакать, ни возможности кричать, ни тем более отбиваться. Тэджун думал, что перед смертью вся жизнь проноситься перед глазами, но ничего подобного не было. Он не думал о плохом или хорошем, не молился и не думал о друзьях. «Блядь, это конец» - пронеслось в его голове. Если бы были силы, он бы сказал это вслух человеку, склонившемуся над ним и поправляющему положение его головы. Но губы не двигались. Он готов был в который раз за день поклясться, что убийца улыбался. Тэджун забыл включить свет и видел лишь расплывающиеся очертания лица маньяка. Чужие волосы прикоснулись к лицу, запах мужского одеколона ударил в ноздри и мягкие губы прикоснулись к пересохшим губам Тэджуна прежде, чем тьма полностью поглотила его сознание. IV IV Тэджун видел перед собой океан белого цвета. Молчаливый и холодный цвет молока обволакивал мысли. Тэджун думал, что попал в свой личный ад, что за все годы бурной и яркой жизни он наказан вечным пребыванием в никаком и безликом нигде. Казалось, что душа привязана заклинанием к телу, и он, как брошенная хозяином собака, рвется на волю. Да так, что пена слюны облепила губы, а ошейник врезается в шею. Он наказан, больше никаких новых закоулков, никаких лучших мест для наблюдения за рассветом, никаких знакомых менеджеров кафе, ничего. Только бескрайняя белая пустота, возможность видеть ничто. Некоторое время понадобилось Тэджуну, что бы понять – он жив и смотрит на потолок. Тэджун плашмя лежал на кровати и не ощущал ни клеточки своего тела. Он не понимал, как давно так лежит, всё ли с ним в порядке, и если да – то почему. Он помнил, что случилось, не смотря на отсутствие чувствительности – ощущал, как тогда, животный страх за свою шкуру. У него не было сил, что бы повернуть шею и посмотреть, а не в квартире ли еще маньяк, всё ли на месте. Тэджуну хотелось бросится к телефону, позвонить во все известные человечеству службы, рассказать о случившемся Чихуну, рыдать и просить приехать. Тэджуну казалось, что он плачет, но не чувствовал катящихся в ушные раковины слёз. Он уверял себя, что всё это происходит не с ним. И в какую-то секунду он даже поверил в это. Вполне вероятно, что воображение, подпитанное психологическим стрессом, сыграло с ним плохую шутку: он перепил, может даже принял какую-то таблетку, на афтерпати была такая оргазмирующуя толчея, надышался дыма и получил результат – галлюцинации. Постепенно нервные окончания приходили в норму и Тэджун всё отчетливее понимал – ему не привиделось. Даже когда он смог пошевелить головой и увидел рядом с собой ключи и мобильный телефон, он был увереннее с каждой секундой – это был не сон, а происходило наяву. Маньяк был в его комнате, он перетаскивал его онемевшее тело на кровать, он… Тэджун резко почувствовал удар пульса в губах. Нет, он даже думать об этом не хочет. Он получил поцелуй смерти, к тому же дважды. Может, маньяк еще вернется, может он оставил Тэджуна в живых, что бы поиграть с ним перед убийством, как кошка, что вроде бы отпускает свою добычу, но ловко ловит её за хвост. Тэджун почувствовал, как дернул пальцем руки. Воображение нарисовало счастливую картину из фильма: пациент выходит из комы, рядом рыдающие родственники, довольные врачи, грудастая медсестра, музыка из разряда «мы сделали это!». Но ничего этого не было. Тэджун был один, замерзший, наполовину онемевший и напуганный. Он не понимал, сколько времени прошло, прежде чем чувства вернулись во все конечности и Тэджун смог стать на ноги. На первый взгляд из квартиры ничего не пропало, не было никакого бардака и маньяка тоже. Медленно передвигая ватными ногами, Тэджун прошелся по всей квартире, заглянул в шкафы и даже внутрь стиральной машины – никого. Он был один дома, стоял посреди комнаты и ничего не понимал. По логике вещей Тэджун, искромсанный ножом, должен лежать где-то в канаве, но он жив и цел. Что бы лишний раз убедится в целосности своего кожного покрова, он сел на краешек кровати и осмотрел себя с головы до пят. Не было ни царапины, ни укола, который бы свидетельствовал о каком-либо вмешательстве. Не было никаких вшитых чипов и навигаторов, наоборот, кожа была достаточно мягкая и чистая. Лишь тут он заметил и сложил в голове факты, что одежда, которая на нём сейчас, и та, в которой он был на афтерпати Чонбона – два разных комплекта. Тэджуна неприятно дернуло при мысли, что маньяк его купал, тер мочалкой пах и шею, любовно натягивал на него трусы, застегивал пуговицы на рубашке. А может то был не маньяк, а маньячка? Девочка, которая сталкерила его? У него в арсенале таких полным полно, влюбленных по уши глупышек. Может одна из них не выдержала, купила у кого-то травы, напоила его, изнасиловала, даже помыла, как бы извиняясь за причиненные неудобства, и исчезла? Появлялось всё больше вопросов, на которые не было возможности найти ответ. Тишину в комнате порвала мелодия мобильного телефона. Как ошпаренный кипятком, Тэджун подскочил от неожиданности, тело, не успев еще оклематься и не выдержав такой резкой смены положения, моментально приняло горизонтальное положение на полу. Музыка продолжала играть. Настроившись, собравшись с силами, Тэджун подтянулся на руках, зацепился за край одеяла и, наконец-то, взял трубку. Звонил Чихун. - Ну что, ты как? – вопрос был таким невинным, но если бы Чихун стоял рядом, не смотря на многолетнюю дружбу, Тэджун с размаху бы зарядил ему кулаком в челюсть. Только сейчас он понял, что Чихун не звонил, не поднимал тревогу, не переживал за него. Но он решил не подымать эту тему, так как был жив и вообще было не ясно, была ли вообще угроза его жизни или его мнительность разыгралась не на шутку. - Могло быть и лучше. Не спрашивай, что за глупый вопрос, но какой сегодня день? – Тэджун до сих пор не знал, какая сегодня дата и забыл посмотреть время на мобильном. - Что, тоже хорошо гульнул? Я после пати связался с какими-то богатыми кутилами и мы у кого-то, забыл спросить имя, на яхте потом еще день гуляли. Если показ был в субботу, а сегодня вторник, то сам считай, как долго ты уже отходишь. Тэджун задумался и ужаснулся – он спал два дня. Слишком много, как для отходняка после выпивки, к тому же, если Тэджун правильно помнит, не так уж и сильно он пил, и даже для смешивания – слишком долгий сон. Версия с маньяком принимала всё более логичные и четкие очертания. - Эй, слушай, я же с очень важной новостью, - Чихун нарушил тишину, - Минхёка убили! Тэджун чуть не выронил телефонную трубку из еще неуверенных и слабых рук. - Ч-ч-что? – спросил Тэджун и ощутил, как воздух покидает легкие, а по голове ползет что-то липкое, похожее на яичный белок. - Представляешь, после афтерпати, он тоже был на показе Чонбона, он не явился домой даже под утро. А в обед его родителям позвонили и сказали, что его тело нашли под мостом прохожие. Судмедэксперты настаивали на вскрытии, но мать начала взывать к вере, кричала в морге, что его надо зашивать, а не резать еще больше, подключила каких-то депутатов и юристов. В общем ей выдали тело и она уже сегодня кремирует его. Я думаю, мы должны сходить, пропустить на похоронах по стопочке за его здоровье на том свете. Я знаю место, мне сестра Минхёка позвонила, мы с ней знакомы… Вся речь Чихуна превратилась в поток какой-то жижи, что медленно втекала в ухо. Тэджун решительно ничего не понимал. Если маньяк выслеживал Минхёка, то кто же был тот человек, что был в квартире Тэджуна? Или всё-таки никого не было? Чихун назвал адрес, прискорбным голосом, плохо скрывая внутреннюю радость, сказал, что на месте Минхёка могли бы быть они с Чихуном. Когда Тэджун отключил телефон, закрыл глаза и вздохнул, когда встал на ноги, подошел к зеркалу и ощупал свое лицо, лишь тогда он наконец-то осознал, что жив и что опасности не было. А если и была, то это было что-то другое, по пьяни, и не имеет значения – ведь он жив. Он жив! Какое приятное ощущение. Это Минхёк сейчас превращен в решето, это у него гематомы на теле и это он скоро превратится в горшок пепла. А Тэджун – живой и здоровый, смотрит сейчас на собственное отражение в зеркале и радуется такому простому факту, что видит его собственными глазами. Налив в лапши кипятка, запустив палочки в дымящиеся шнурки вермишели и отправив добрую их связку в рот - Тэджуну показалось, что он никогда ничего вкуснее не ел. Последующие два часа все в квартире приводило его в восторг. Ручка пишет, часы тикают, подушка мягкая, телевизор цветной, стопка журналов, вырезок, книг, то, каким узором отпечатков покрыта верхняя крышка его ноутбука. Любая мелочь в который раз доказывала Тэджуну, что он переживает эти мгновения на самом деле. Ущипнув себя в третий раз, попытавшись несколько раз вызвать рвоту, что бы прочистить организм, он успокоился и устало откинулся в кресле. Дело шло к обеду, а значит надо было подумать, в чем идти на похороны. Напуганный Тэджун волшебным образом исчез и его место занял обычный, уравновешенный и местами циничный Пак Тэджун. Порывшись в гардеробе, в котором треть вещей была черная, он без труда сложил вполне официальный траурный костюм. К пяти часам Тэджун подошел к зданию, в котором должна была проходить похоронная церемония. Он позвонил Чихуну, тот спустился за ним и повел на нужный этаж. Здание принадлежало организации, которое сдавало в аренду залы для любого случая. Помещение было всё цвета светло-коричневого дерева. В углу стояло несколько репортеров, парочка полицейских, которые пристально вглядывались в лица приходящих. Проходя мимо них, Тэджун кожей почувствовал, как его смерили профессиональным взглядом. Ему не хотелось думать о том, что они оценивают его, может, думают, почему умер Минхёк, а такой-сякой Тэджун – спокойно ходит по этой земле на своих двух. Чихун провел Тэджуна в маленькую комнату, сплошь заставленную венками и букетами, а сам пошел утешать сестру убитого парня. Тэджун позаботился о цветах и купил объемный букет красных роз, связанных траурной черной лентой. Ему не понадобилось и пяти секунд, что бы увидеть сгорбленную и бледную мать Минхёка, которую за то и дело содрогающиеся от плача плечи обнимал… Джихо. У Тэджуна пересохло в горле. Какая-то неприятная и колкая догадка мелькнула в его голове. Он подошел на негнущихся ногах к этой паре. Джихо был безупречен, со своим неизменным пробором, причесанными волосами, с выражением всемирной скорби на лице. Глаза Моны Лизы, познавшей все горести человеческие, с тоской и жалостью смотрели на убитую горем женщину, а тонкие пальцы нежно придерживали плечи. Тэджун протянул матери букет, не сводя глаз с Джихо, который, поглаживая ладонью плечи, обернутые в черный шелк, ответно смотрел в глаза владельцу Абоки. Не говоря ни слова, Тэджун три раза поклонился на коленях перед фотографией в черной рамке, рядом с которой дымились палочки благовоний, ощущая на себе проницательный взгляд карих глаз. Глянув, как отрешенно и без слов мать убитого Минхёка качнула головой, Тэджун покинул комнату. В соседнем зале рядами стояли столы, заваленные преимущественно бутылками и рюмками. В зале практически была тишина, все сидевшие, в основном миловидная молодежь, молча пили, ели немногочисленные закуски и громко вздыхали. Тэджун сам уселся за одним из столов, влил внутрь одну стопку горячительного и невольно скривил рот. Видимо, полицейских таки выбила из себя разница во внешности убитого и Тэджуна, и один из них решил задать несколько вопросов. Неприятный мужчина в форме присел на корточки напротив холеного Тэджуна и проникновенно спросил: - Извините за беспокойство, меня зовут Ли Мён Бак и я хотел бы задать вам пару вопросов, господин… - Тэджун. Пак Тэджун. - Господин Тэджун. Не могли бы вы сказать, где находились ночью пятнадцатого числа? Приблизительно с 3 до 5 утра. «Думал, что меня убивают», - хотел ответить Тэджун, но понятное дело промолчал. - Я… - Мы были вместе, - раздался над ухом знакомый голос. – Господин офицер, это тот человек, о котором я говорил. Мы с ним были всю ночь после показа господина Чонбона. Вскоре показался обладатель этого голоса. Джихо примостился в позе лотоса рядом с оторопелым Тэджуном. Мягким взглядом он обволакивал немного засомневавшегося полицейского, как мед облепляет тост. И снова Мона Лиза сошла с картины и источала из себя многовековое спокойствие и умиротворенность. - Это правда? – обратился мужчина в выглаженной милицейской форме к Тэджуну. Джихо даже глазом не моргнул и не посмотрел в его сторону. Он не пытался подать какие-либо знаки, просить подыграть, проявить волнение. Так, словно априори был уверен в ответе. Тэджун не хотел изворачиваться, когда на руках не было никакой стратегии, да и он сам уже практически был уверен, что ночью он был с Джихо. - Да, мы действительно были вместе. У меня дома. – Добавил Тэджун, испытующе следя за реакцией святого Джихо. - Вот видите, господин офицер, всё как я вам говорил. Как ни крути, а у Джихо не было даже намека на злую ауру маньяка. Нельзя было ожидать от него подвоха. Распрощавшись с офицером, который уныло побрел на прежнее место с видом поверженного гладиатора, Джихо молниеносно сел напротив Тэджуна. Он посмотрел на яства, ловко подхватил своими тонкими пальчиками кимчи, задрал голову, обнажив изумительно длинную шею, и отправил кушанье в рот. Немного красного соуса осталось на губах, но Джихо не провел языком, пытаясь их снять, просто молча жевал. Глотнув еду, он по-быстрому налил себе рюмку соджу и залпом выпил её, даже не скривившись. Тэджун уже совладал с собой, но всё еще не понимал, что происходит. Когда Джихо подсел к нему, сверкая уверенностью, в нос Тэджуну ударил до жути знакомый запах одеколона. Это Джихо был в его квартире, это он перетаскивал его тело, прикосновение его тонких губ как одурманенный помнит Тэджун. Мгновенно картинка начала складываться и прояснятся. Оставалось непонятно – зачем? Если Джихо маньяк, а одни его глаза уже ставили это под сомнение, то почему оставил Тэджуна в живых; если Джихо – обычный человек, что он делал у Тэджуна дома. Оба варианта были вроде бы логичными умозаключениями, но не находили фактов для подкрепления. К тому же как проверить версию, что Джихо – серийный убийца. Он вряд ли ответит, если его напрямую об этом спросить. С каждой секундой новое чувство завладевало Тэджуном – эйфории. Он внутри бил себя кнутом за неправильные мысли, особенно на похоронах, но ничего не мог поделать. Его заинтересовал Джихо, новый Джихо, который на несколько секунд открылся перед Тэджуном. Таинственный, темный силуэт в квартире. Тэджун чувствовал, как адреналин завладевал его телом, а феромоны, испускаемые Джихо, - мозгом. Он принадлежал этому человеку, что сейчас мирно сидит напротив. Этот человек даровал ему жизнь, позволил ощутить его заново. Неизвестно, зачем он это сделал: что бы поиграть, как кошка с мышкой, что бы воспитать новую расу, что бы перевоспитать его гуляющий нрав, может, что бы найти приемника своим кровавым делам, что бы найти собеседника, который не сдаст его полиции. Джихо вообще мог оказаться простым человеком, но даже при таком раскладе будет трудно выкинуть его из головы. Тэджун понимал, что теперь и день и ночь будет подвластен ему. Возможно, из страха умереть, а возможно… Только тут Тэджун заметил, что Джихо подзывает его пальчиком. Он явно хотел что-то сказать, но так, что бы их не услышали другие. Не подозревая, что же сейчас ему скажут, владелец Абоки оперся локтями на стол и вытянулся вперед, Джихо поддался навстречу. Он был невероятно близко. Уже не возникало неловкости, когда они смотрели друг другу в глаза, никто не отводил взгляда. Тэджун видел, как непослушные пряди волос закрывают Джихо взор, как глаза изучающее глядят то на нос, то на губы пережившего встречу с неизвестным парня. После нескольких мгновений обоюдного близкого изучения, Джихо наконец заговорил: - Как спалось? Такой простой вопрос, а поставил Тэджуна в тупик. Вроде бы невинный интерес, но в то же время такой глубокий смысл. Тэджун издал легкий смешок, что бы в первую очередь разрядить себя и решил повести абсолютно другую тактику. Он не понимал, какие внутренние силы двигали им, почему он сделал именно это, а затем сказал именно то, но где-то глубоко внутри неведомая сила давала ему подсказки. Тэджун ловко вытянул правую руку и провел большим пальцем по губам Джихо, снимая остатки острого соуса, и облизал его. Джихо даже не моргнул и не подал виду, что удивлен. Вместо того, что бы отвечать на заданный вопрос, Тэджун решил задать свой. Он шел ва-банк. - Говорят, некоторые жертвы влюбляются в маньяков, - это было утверждение с вопросительным подтекстом. - Ты – жертва? – последовал мгновенный вопрос со стороны длинноволосого Джихо. - А ты – маньяк? – это оказалось очень легко спросить, намного легче, чем Тэджун себе рисовал в воображении, хотя и понимал, что ответа не получит. Мгновенно на лице Джихо появилась ухмылка, и он на несколько секунд отвел взгляд, изучая узоры на деревянном столе. Тэджун тоже заулыбался. Он, как последний идиот, открыл все карты, к тому же употребил такое слово, как «влюбится». Не дожидаясь ответа, или ответного вопроса, пристыженный, он решил уйти. Слишком много информации к размышлению. Когда он начал было вставать на ноги, Джихо заговорил: - Я тебе скоро позвоню. Думаю, нам есть о чем поговорить. Тэджун даже не кивнул. Он хотел показать, что ему вовсе неинтересно, о чем они могут говорить. Когда он встал на ноги и посмотрел сверху вниз на сидящего Джихо, Тэджуна захватило невероятное и доселе неиспытанное чувство. Джихо был как невинный цветок, он смотрел своими большими, доверчивыми глазами на возвышающегося над ним, всем видом источающим из себя пафос и уверенность, Тэджуна. Владельцу Абоки вдруг захотелось бросится к этому божественному существу, обнять и поглаживая по волосам говорить, что он обо всем позаботится. Казалось, что если это святое тело и сделало что-то, то по ошибке, ненамеренно. Вот он сидит перед Тэджуном, своим печальным взглядом пережившей войну Мона Лизы смотрит в глаза, и непослушная челка закрывает ему обзор. А он смешно дергает головой, пытаясь её убрать, и при каждом движении головы он на секунду закрывает глаза. Тэджун не мог отвести взгляд, беспомощно свесив руки по бокам и хотел бить себя по щекам, понимая что это чувство любви и заботы. Он не мог так долго стоять, ощущая, как все больше и больше людей заинтересованно смотрят в его сторону. С невероятным усилием, он развернулся на сто восемьдесят градусов и быстро зашагал прочь из этого места. Уже на улице он мельком подумал о том, что трёх секунд тогда действительно хватило. |
@темы: ulzzangs, fanfiction